Эрих Мария Ремарк "Тени в раю", "Земля обетованная"Объединила книги в отзыве - они об одном, лишь исполнение разное.
Время действия - конец Второй мировой войны. Немецкие беженцы, спасшиеся от нацистского режима, пытаются найти уголок спокойствия в США, Нью-Йорк, где нет вечернего затемнения улиц и воздушных налетов, куда война проникает только по радио и через заголовки газет.
"Земля обетованная" - улучшенная версия "Теней в раю". В последней герои похожи на живых трупов, в первой они до боли напоминают героев другого потерянного поколения, созданных Ремарком, - Робби, Ленца и Кестера. Та же смесь, во-первых, иронии, во-вторых, тщеты любых человеческих усилий по бегству от себя и, в-третьих, дикой жажды выжить, заложенной в человеке на уровне инстинктов. И, что бы человек ни пережил, в нем всегда теплится "искра жизни". Говоря отстраненно, скажу, что "Землю обетованную" оценят те, кому показались по крайней мере небезынтересными "Три товарища" или "Триумфальная арка". К сожалению, книга не закончена.
"Тени в раю", создававшиеся, очевидно, до "Земли", при сходстве "личин" героев и диалогов, кажутся наброском - герои отдают картонностью, отчужденностью друг от друга, как определенное кол-во образов, которых поместили в произведение, но которые никак не контактируют, не уживаются между собой. Их могло бы быть больше или меньше, а книга бы не пострадала. Дочитывала по инерции, хотя конец там сильный - война окончена, герой возвращается на родину и сталкивается там - с чем? Не с осознанием и исправлением ошибок, а с глухотой, замалчиванием и непониманием. Он такой же чужак здесь, каким был для американцев. Только жизнь там была промежуточным этапом перед финальным забегом, передышкой, где горечь от своей инакости так остро не чувствовалась, а если чувствовалась - то всегда была радость от того, что выжил, что можешь выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. А здесь не остается ничего, только кое-как жить дальше, сопротивляясь памяти да тщетно ища "убийц своего отца".
Гай Гэвриэл Кей "Сарантийская мозаика"
Смесь псевдовизантийского с полумиром - язычеством и не раскрытой автором магией. Это как прикосновение к одной из древних историй, с дворцовыми заговорами, межчеловеческими отношениями и взглядом на то, что относится к власть предержащим, со стороны, с позиции рядового человека (на ум просится аналогия с экранизацией "Властелина колец": "И слабейший из смертных может изменить судьбу всего живого").
Еще о том, как каждый стремится оставить после себя что-то - произведение искусства или империю, и насколько эти усилия бессмысленны. Из серии "человек предполагает, а бог располагает", только в качестве бога - исторические условия, неоправданно ограничивающие творца в его деятельности.
Кея называют учеником Толкина, а я бы сказала, он похож на Сапковского, сагу а ведьмаке, - наличием сюжетных веток, вводных глав, рамочного повествования, но места этому отводится меньше, чем у Сапковского. Что касается сюжета - та же политическая составляющая, которой подчинены события. Только откровенности и ругани поменьше.