Формулировка Нобелевской премии: "За исключительное умение выворачивать эту жизнь на изнанку грязной стороной и видеть каждый предмет под наиболее нелицеприятным углом, за выдающуюся способность вызывать у читателя рвотные позывы описанием совершенно нейтральных вещей из обыденной жизни и виртуозное исключение из текста всего, что могло бы хоть как-то напомнить о красоте, за умение найти везде и всюду следы гниения, грязь и мерзость и увеличить их до таких размеров, что они заполоняют собой все пространство".
читать дальшеЭльфриде Елинек, выдающемуся певцу мерзости и уродства.
В какой-то момент мне показалось, что я знаю схему, по которой это писалось: по день-два каждый месяц. Чувство кромешного отвращения к миру вообще и к себе в первую очередь, которое кроме как с пмс, сравнить не с чем. Но у Елинек его как-то слишком много.
Немецкие писатели вообще в этом плане люди выдающиеся: им удается вызвать у читателя отвращение, рвотные позывы и желание помыть руки описанием совершенно простых, бытовых вещей, которые периодически случаются со всеми. А вот американским для этого надо долго изголяться с трупами собак и кроликов и прочими глупыми и антиобщественными занятиями. Ребята, американцы, вот у кого надо учиться! Посмотрите на фрау Елинек - она напишет прогулку по парку так, что хочется немедленно продезинфицировать всего себя и все вокруг! А ведь там, в парке, ничего особенного - ну да, земля, мусор, собачки сходили - а то мы каждый день это не видим? Видим, только не замечаем, так фрау Елинек обратит ваше самое пристальное внимание. Не отвлекайтесь, ученики!
Не знаю, что там в фильме, но явно не то, что в книге - иначе большинство людей не смогло бы его досмотреть. Книга целиком - какой-то непрекращающийся фарс мерзости. Причем все описано очень филигранными штрихами, смотришь и думаешь: ну да, так бывает. Более того, так бывает чаще, чем нам хотелось бы. Мать, тиранящая взрослую дочь всю жизнь и не дающая ей шагу самой ступить - еще как бывает. Дочь - мазохистка и слегка извращенка, в свободное время подглядывающая за парочками в парке - бывает, а кто тут святой? Парень, решивший по неопытности "потренироваться" со стареющей училкой - тоже бывает, видимо. Сложно показать на какое-то событие из сюжета и сказать: не верю. Нет, отчего же, вполне верю, и вместе, и по-отдельности. Но в этом, увы, и состоит гротескная мерзость: в мире Елинек больше ничего нету. Нет ни одного персонажа и ни одного момента, который вызывал бы симпатию или был просто красивым. Про который можно бы сказать: да, вот так хорошо. Ничего хорошего. Никогда. Ни с кем. Никакого спасения от этой безнадежной жизни в куче мусора.
Надо очень тщательно подходить к своей работе, чтобы суметь так написать - не оставив нигде лазейки для красивого и хорошего. Мне кажется, это техническая работа, потому что как жить с таким мироощущением, я не могу понять.
Елинек почему-то называют "разоблачительницей мещанства и ханжества современного мира". Увольте, на мой вкус, мещанство и ханжество - это как раз про нее. Потому что "красота в глазах смотрящего, и безобразность тут же рядом". Видеть весь мир в отвратительных тонах и считать всех людей мерзкими безвольными извращенцами - это ли не ханжество? И не потому, что люди не такие. Они такие. Но еще много какие помимо этого, а про это у Елинек не слова, только грязь-грязь. Достаточно было бы написать "ненавижу вас, мерзкие уроды", но такое чувство, что она четыреста страниц любуется этой мерзостью с тем же болезненным ощущением, с которым сдираешь коросту, например. И, вслед за автором, я не могу сказать про "Пианистку" совершенно ничего хорошего. И совершенно не понимаю, за что там Нобелевская премия - лучше бы Бэнксу дали, он хоть смешной.