Бывает, едешь в маршрутке домой, уставший как последняя псина. Холодно, за окном – мелкий моросящий дождь, способный любого выбить из колеи. Вокруг недовольные погодой, окружением и по совместительству жизнью лица промокших пассажиров. И тут водитель включает радио, где крутится никому неизвестная и незамысловатая мелодия, вполне приятная, впрочем, на слух. Она льется из динамиков, заполняет атмосферу, размягчает лица-сухари, унимает пальцы, нервно теребящие полы черного пальто и успокаивает беспокоящие мысли. Согласна, как правило, хлобыщит из этой выхлопной инфотрубы отборная попсятина, но бывают же исключения. Так вот, книга Пратчетта «Кот без прикрас» сродни той мелодии – столь же незамысловата, но так приятно проста, что хочется демонстрировать свою откуда-то появившуюся лыбу каждой унылой физиономии напротив.
Впрочем, Пратчетт не так прост, как может показаться на первый взгляд: ненагроможденность конструкций не отменяет тонкой и остроумной смысловой игры понятиями. Автор, будто бы играя в кубики с трехлетним ребенком, подбирает характеристики представителям семейства кошачьих; перебирая бесконечные, кажется, грани своего пытливого воображения он забавляет, веселит, повествует, классифицирует и сам разбирается в трудно поддающихся анализу тонкостях хрупкой души настоящего кота. И казалось бы, он не первый и не последний в ряду подобных классификаторов – серьезных и не очень, литературных и не совсем. Тем не менее, Пратчетту, кажется, удалось «охудожествить» то, что другим ранее было не под силу, если, конечно, мы говорим о художественности подлинной, а не бульварной. «Охудожествить», при этом, универсально, что называется «для детей от пяти до пятидесяти». Согласитесь, довольно редкое нынче достижение.
Больше говорить, пожалуй, не о чем: пересказать Пратчетта без потерь в стиле и содержании способен лишь ещё один Пратчетт, которых во всем мире можно перечислить на пальцах одной руки; я к их числу явно не отношусь. Знакомиться с этим товарищем предпочтительнее лично, в комнате, залитой желтым светом, с кружкой чая руке и настоящим котом под боком. Только так, и не иначе.
Цитаты под катомНастоящий кот - не просто уравновешенный. И не просто неврастеник. Он уравновешенный неврастеник – совсем как настоящий человек.
Что бы там не говорили, настоящий кот не откажется есть из миски с надписью «кис-кис». Он даже из миски с надписью «МЫШЬЯК» есть не откажется. Настоящий кот ест из чего угодно.
Они живут в собственном временном потоке и ведут себя так, будто мир людей – это всего лишь остановка на пути к чему-то гораздо более интересному.
Или, скажем, мы, люди. Если не вдаваться в подробности, то мы - такие все из себя умные, цивилизованные, знающие толк в ипотеке, сковородах с антипригарным покрытием и Верди, - оглядываясь в эволюционно смысле через плечо, видим длинную череду неуверенно ковыляющих предков вплоть до самого первого, с волосатым торсом, исчезающее крошечным лбом и интеллектом любителя телевикторин.
Если ваш кот читает газету – он мультяшный. Если он достает динамитную шашку, протянув лапу за границу экрана, - он мультяшный. Если он носит галстук-бабочку – он мультяшный. Если, прежде чем побежать, он несколько уморительных секунд со звуком «бинка-бинка-бинка» вращает лапами, как мельница, не двигаясь с места, - он мультяшный. Если вы все же не уверены, узнайте, не держат ли ваши соседи бульдога по кличке Буч, который носит ошейник с шипами и большую часть дня дремлет рядом со своей будкой. Если да, то вы знаете, какой у вас кот.
Если бы Ромула и Рема воспитала не волчица, а кошка, Рим был бы совсем другим.
Наказания на настоящих котов не действуют. Потому что настоящие коты не видят связи между наказанием и преступлением. Ну орет этот тюха, ну кидается тапками, ну твердит что-то там нарочито громко по нескольку раз – и что? Тюхи вообще странные, что с них возьмешь.
С кошачьими игрушками коты забавляются всего лишь минуту-другую, пока вы на них смотрите, - надо же порадовать своего тюху, а то ещё, чего доброго, впадет в тоску и забудет купить еды.
Согласно нашей теории все было наоборот: это дикие кошки произошли от домашних. Должно быть, озверели от расстройства – скажем, из-за того, что люди так долго не могли изобрести холодильник.
Главное – не навести чистоту, а показать, что ты очень старался её навести. Например, загребая когтями линолеум в тщетных попытках зарыть им лоток.
На первый взгляд, хуже всего ехать в машине с непривязанной козой, но если вам никогда не случалось в самый неподходящий момент обнаружить, что под педалью тормоза застряла черепаха, - вы не знаете, что такое настоящий ужас. И что такое мигом постареть – тоже.
Люди в кошачьей системе мира – всего лишь удобные приспособления, созданные природой для того, чтобы открывать консервы и холодильники.
«Сделай меня счастливым, и я сделаю счастливым тебя» - вот что означает кошачье «мур-мур». Рекламщикам понадобились века, чтобы дорасти до понимания этого принципа. Зато когда доросли, то продаваться стало все, даже телепузики.