mirror mirror on the wall, show me where the bombs will fall.
Дзюнъитиро Танидзаки "Снежный пейзаж"Дзюнъитиро Танидзаки "Снежный пейзаж"
Жанр семейной хроники и бытового романа не обещает захватывающего чтения – скорее, расслабленное перелистывание страниц в ленивый выходной день. Вопреки этому, «Снежный пейзаж» увлекает так, будто это остросюжетное приключенческое произведение, которое нельзя отложить в сторону, пока не дочитаешь до конца. И – поразительно, - одновременно с этим нет всплесков адреналина, интриг и захватывающих сюжетных поворотов. Вместо этого есть неторопливая, реалистичная и при этом невероятно тонкая история.
Почти все значимые герои у Танидзаки – женщины, хотя и к созданию мужских портретов он подошел серьезно. Но дамам «Снежного пейзажа», от четырех сестер древнего и обедневшего рода Макиока до русской соседки и служанки, уделяется гораздо больше внимания. И удивительно то, с какой любовью о них, о каждой из них, пишет автор, и как хорошо он их понимает.
Мне кажется, такие книги нужно читать для того, чтобы лучше узнавать Японию. В голове очень многих из нас Страна Восходящего Солнца представляет собой причудливый микс буддистских храмов, гейш, аниме и закованных в деловые костюмы клерков, чей образ мышления похож на инопланетянский. Но на самом деле культурные различия не делают нас жителями разных планет и мы вполне можем не быть друг другу чужими – именно такое ощущение остается от прочтения. Конечно, очень многое из того, что показывает Танидзаки (а он щедр на детали) покажется диковинным – например, целая военная операция под названием «сватовство», но об этом интересно читать. «Снежный пейзаж» - как увлекательный учебник по культурологии с любованием сакурой, организацией поминок, мастер-классом по эпистолярным произведениям, вечерами старинных танцев и посещениями театра Кабуки. А еще – как маленькая энциклопедия человеческих характеров. Ярче всего это видно, естественно, на примере четырех сестер. Старшая Цуруко, чувствительная и вместе с тем слегка холодная; Сатико, которая, пожалуй, является настоящей хранительницей семьи Макиока; младшая Таэко, самая смелая и рискованная из всех. И Юкико, которая мне понравилась больше всех: застенчивая японская красавица, которая может быть гибкой как ива и твердой как камень.
Осталось посмотреть экранизацию и дальше читать Танидзаки.
Сомерсет Моэм "Театр"Сомерсет Моэм "Театр"
Билеты в партер, расшитая бисером сумочка к нарядному платью, уже помявшемуся за рабочий день, программка вместо веера – наши аксессуары от силы несколько вечеров году. Мы так редко выбираемся в театр… Или нет?
На самом деле, Шекспир был бесконечно прав – чтобы увидеть тысячу и один захватывающий (или не очень) спектакль достаточно просто выйти на улицу. Достаточно просто заговорить с другим человеком. А воистину великие актеры и актрисы, такие как Джулия Лэмберт, главная героиня «Театра», разыгрывают настоящие трагедии в собственной голове – ежеминутно. Это талант, у которого есть только один недостаток – он занимает в человеке столько места, что для личности его просто не остается.
На сюжетной сцене – стареющая красавица и ее молодой любовник; в этом нет ничего нового. Но если пробраться за кулисы текста, переступить через многократно озвученную мысль о том, что искусство требует тяжкого труда, - пьеса перестанет казаться скучной.
На Джулию, у которой ворох масок и нет своего лица, можно смотреть с какой угодно стороны – восхищаться или осуждать, кому что ближе. Моэму чуждо морализаторство, и возможность самому делать выбор всегда приятна. Несмотря на это, читать "Театр" означает поглощать килограммы цинизма. Он монолитный, непоколебимый, естественный на каждой странице - и именно поэтому ненавязчивый, - что укладывает на лопатки многих современных писателей, делающих из показного цинизма специю к главному блюду, которая с ним совсем не сочетается. А еще здесь потрясающе показано, как разочаровываются в любви: без драмы и прозрений, просто в какой-то момент ее вычеркивают из списка приоритетов и не страдают от этого.
Из какой все это пьесы?
+ внесписочное:
Энн Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла"
Энн Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла"
Если бы большинство школьников не проникалось глубокой, искренней нелюбовью к произведениям учебной программы, "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" стала бы одной из самых важных книг в этом списке. В перечне классики, которую ученики штудируют вечерами вместо желанных развлечений, она нужна постольку, поскольку отвечает самому главному критерию классической литературы - творение Энн Бронте проверено временем. Лично для меня это означает актуальность - и что есть, того не отобрать; 1848 или 2013, а граждан алкоголиков и тунеядцев, как и наивных романтичных барышень, кругом пруд пруди. И "Незнакомку из Уайлдфелд-Холла" стоит читать не потому даже, что это прекрасный викторианский роман с вересковыми пустошами, старыми поместьями, семейными тайнами и прочими милыми сердцу вещами, но потому что это прекрасная возможность научиться на чужих ошибках. На своих не стоит, потому что набитые супружеской жизнью шишки могут оказаться тяжкими телесными повреждениями.
Хелен Грэхем переезжает в запустевший Уайлдфелл-Холл с маленьким сыном и тут же попадает под прицельный огонь местного общества. Лишнее напоминание о том, как тяжело, несмотря на всю романтичность эпохи, тогда жилось: неправильно сказанное слово, превратно истолкованный взгляд, двусмысленная улыбка - и ты, в лучшем случае, не умеешь держать себя в руках, а в худшем - опорочена. Хотя, на самом деле, книга полна таких напоминаний, потому что место женщины в социуме, подчиненной, обязанной почитать своего мужа, каким бы мерзавцем он не был, бесправной и обвиненной во всех грехах на том и этом свете, - пожалуй, главная тема романа. Мне он кажется не историей любви, но социальной драмой, публикация которой в свое время прогремела как взрыв.
Но почему только в свое время? Разве сейчас не найдется людей, которые, как преподобный отец, скажут, что Хелен должна была терпеть выходки своего мужа, оказавшегося не прекрасным принцем, а лжецом, алкоголиком и изменщиком? Разве никто не бросит "дурасамавиновата", не скажет, что надо было быть внимательнее или найти к супругу другой подход? Скажут, конечно, и это до омерзения напоминает культуру изнасилования, цветущую пышным цветом гнили, с ее обвинением жертвы и оправданием преступника.
Может показаться, что Хелен - наивная дурочка, но это впечатление рассеивается без следа после прочтения ее дневника, составившего изрядную (и чуть затянутую) долю книги. Обычно мне, как и многим другим, чужды идеальные в своей положительности персонажи, добрые, благородные, ангельские - но это совсем другой случай. У загадочной незнакомки прекрасные глаза и очаровательные черты лица, но у нее также острый ум - и внутренний стержень, который, кажется, сделан из титана. В сочетании со смелостью, с которой она отстаивает то, что считает правильным, мисс Грэхем больше похожа на амазонку в кринолинах, чем на романтичный и нежный идеал женственности. Отсутствием последней ее попрекают другие персонажи, как бы подчеркивая, что женственность в традиционном представлении - это поклонение мужчине, которого в ней нет. Солидарна; если назвать рабство красивым словом, это не подарит тебе свободы.
Насколько я восхищена персонажем Хелены, настолько неприятны мне были мужские персонажи романа, за исключением ее брата. Даже Гилберт, трепетный возлюбленный, по сути своей эгоист, хоть и не настолько испорченный, как первый муж героини - читая дневник любимой женщины, он больше обеспокоен тем, что она когда-то принадлежала другому, а не тем, сколько лет страданий ей пришлось вытерпеть. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что мать прямым текстом говорит ему: "Твой долг - ублажать себя, а долг твоей жены - ублажать тебя", и Гилберт, на самом-то деле, проявил чудеса моральной стойкости.
Отличная, важная, нужная книга.
И пейте вечерами чай, но не вино.
Джоан Роулинг "Случайная вакансия"Джоан Роулинг "Случайная вакансия"
Существенных недостатков у книги только два. Во-первых, сначала она кажется слишком затянутой, хотя экскурс на задворки вылизанных английских палисадников и в головы их владельцев необходим. Во-вторых, известная в первую очередь поттерианой, Роулинг посредством чернухи очень – слишком – старательно отгораживалась от произведения для детей и подростков, и без существенной доли трэша можно было обойтись без вреда.
Но все это, на самом деле, неважно.
Мне кажется, нужно больше подобного рода книг – о маленьких городах и о больших, о школах и работах, о взрослых и детях. Таких, в которых неприятности, грязь, трагедии и боль самых обычных людей не упоминаются стыдливо парой строчек, но сами становятся историей. Кому приятно слушать эти истории, кому приятно вдыхать миазмы и смотреть на свалку социума, которую можно найти в самых приличных (ненавижу это насквозь гнилое слово) семьях? Да никому, конечно. И поэтому мы отворачиваемся. Отворачиваемся. Отворачиваемся.
В «Случайной вакансии» почти ничего не происходит: местечковые игры в большую политику, взлом допотопного сайта городского совета приводит к целому ряду скандалов, дети воюют в школе и доме, взрослые лицемерят, улыбнулись пошире, сейчас вылетит птичка, все должны выглядеть счастливыми. И тем, кто не желает самодовольно цеплять на себя маску благополучия, приходится туго.
Кто-то влюбляется, режет руки, пробует травку, терпит семейные дрязги, изменяет мужу со школьником, попадает в больницу – со временем все эти сюжетные линии кажутся пунктирными по сравнению с историей Кристал. Кристал, которая тянула на себе маленького брата и мать-наркоманку, которая была плевком в лицо общественности, которая не заслуживала всего этого.
В маленьких городках, во всех этих сайлент хиллах, не бывает ничего хорошего. Но ведь разруха, как известно, в головах.
Джон Максвелл Кутзее "Бесчестье"Джон Максвелл Кутзее "Бесчестье"
Пожилой университетский преподаватель увольняется после интрижки со студенткой и едет на отдаленную ферму к взрослой дочери. Завязка для приторной истории о социальном самоубийстве и духовном исцелении – но, слава богу, «Бесчестье» не об этом, бесчестье не в этом.
Дэвид Лури огражден от жизни непробиваемой стеной внутреннего одиночества. Он не слишком любит свою работу и не пытается найти общий язык со студентами, на что они отвечают взаимностью. А вскоре и работы не остается. Общение с бывшей женой превращается в коллекционирование шпилек, а роман со студенткой терпит эпохальный крах. Он не может найти себя ни в фермерском труде, ни в творчестве. Его собственная дочь – чужой, закрытый на все замки человек, которого он теряет окончательно после того, как на ферме происходит несчастье.
Мы живем в мире сомнительной справедливости, а правила правосудия иногда не поддаются никакой логике, как и, местами, поведение людей. Если «фермерскую войну» Люси еще можно понять, то ее поведение в ситуации с изнасилованием остается для меня неприятной загадкой.
В чем бесчестье? В совершении аморальных (а судьи кто?) поступков или в том, чтобы стать жертвой таких поступков, и быть не в состоянии постоять за себя? Более сложным может быть только один вопрос – что такое честь.
Японские квайданыЯпонские квайданы
Сборник традиционных японских страшилок чем-то напоминает отборную антологию крипи-тредов. Все истории достаточно короткие, отличаются не слишком замысловатым сюжетом и написаны без лишних изысков, как раз в духе оставленных на форуме сообщений – или коротких баек, которые здорово травить с друзьями по ночам. Японская знать развлекалась тем, что устраивала специальные вечера в салонах, во время которых с каждой рассказанной историей гасили одну свечу, а последующий рассказ должен был пугать еще больше.
Истории совершенно разные – от пугающих до смешных (одна только «Жена-змея» чего стоит). Читать их стоит хотя бы для более близкого знакомства с колоритными представителями японского сверхъестественного – некоторые действительно незабываемы. Теперь осталось раздобыть «Пионовый фонарь», классический сборник кайданов, потому что этот, хоть хорош и читается легко, скудноват.
Жанр семейной хроники и бытового романа не обещает захватывающего чтения – скорее, расслабленное перелистывание страниц в ленивый выходной день. Вопреки этому, «Снежный пейзаж» увлекает так, будто это остросюжетное приключенческое произведение, которое нельзя отложить в сторону, пока не дочитаешь до конца. И – поразительно, - одновременно с этим нет всплесков адреналина, интриг и захватывающих сюжетных поворотов. Вместо этого есть неторопливая, реалистичная и при этом невероятно тонкая история.
Почти все значимые герои у Танидзаки – женщины, хотя и к созданию мужских портретов он подошел серьезно. Но дамам «Снежного пейзажа», от четырех сестер древнего и обедневшего рода Макиока до русской соседки и служанки, уделяется гораздо больше внимания. И удивительно то, с какой любовью о них, о каждой из них, пишет автор, и как хорошо он их понимает.
Мне кажется, такие книги нужно читать для того, чтобы лучше узнавать Японию. В голове очень многих из нас Страна Восходящего Солнца представляет собой причудливый микс буддистских храмов, гейш, аниме и закованных в деловые костюмы клерков, чей образ мышления похож на инопланетянский. Но на самом деле культурные различия не делают нас жителями разных планет и мы вполне можем не быть друг другу чужими – именно такое ощущение остается от прочтения. Конечно, очень многое из того, что показывает Танидзаки (а он щедр на детали) покажется диковинным – например, целая военная операция под названием «сватовство», но об этом интересно читать. «Снежный пейзаж» - как увлекательный учебник по культурологии с любованием сакурой, организацией поминок, мастер-классом по эпистолярным произведениям, вечерами старинных танцев и посещениями театра Кабуки. А еще – как маленькая энциклопедия человеческих характеров. Ярче всего это видно, естественно, на примере четырех сестер. Старшая Цуруко, чувствительная и вместе с тем слегка холодная; Сатико, которая, пожалуй, является настоящей хранительницей семьи Макиока; младшая Таэко, самая смелая и рискованная из всех. И Юкико, которая мне понравилась больше всех: застенчивая японская красавица, которая может быть гибкой как ива и твердой как камень.
Осталось посмотреть экранизацию и дальше читать Танидзаки.
Сомерсет Моэм "Театр"Сомерсет Моэм "Театр"
Билеты в партер, расшитая бисером сумочка к нарядному платью, уже помявшемуся за рабочий день, программка вместо веера – наши аксессуары от силы несколько вечеров году. Мы так редко выбираемся в театр… Или нет?
На самом деле, Шекспир был бесконечно прав – чтобы увидеть тысячу и один захватывающий (или не очень) спектакль достаточно просто выйти на улицу. Достаточно просто заговорить с другим человеком. А воистину великие актеры и актрисы, такие как Джулия Лэмберт, главная героиня «Театра», разыгрывают настоящие трагедии в собственной голове – ежеминутно. Это талант, у которого есть только один недостаток – он занимает в человеке столько места, что для личности его просто не остается.
На сюжетной сцене – стареющая красавица и ее молодой любовник; в этом нет ничего нового. Но если пробраться за кулисы текста, переступить через многократно озвученную мысль о том, что искусство требует тяжкого труда, - пьеса перестанет казаться скучной.
На Джулию, у которой ворох масок и нет своего лица, можно смотреть с какой угодно стороны – восхищаться или осуждать, кому что ближе. Моэму чуждо морализаторство, и возможность самому делать выбор всегда приятна. Несмотря на это, читать "Театр" означает поглощать килограммы цинизма. Он монолитный, непоколебимый, естественный на каждой странице - и именно поэтому ненавязчивый, - что укладывает на лопатки многих современных писателей, делающих из показного цинизма специю к главному блюду, которая с ним совсем не сочетается. А еще здесь потрясающе показано, как разочаровываются в любви: без драмы и прозрений, просто в какой-то момент ее вычеркивают из списка приоритетов и не страдают от этого.
Из какой все это пьесы?
+ внесписочное:
Энн Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла"
Энн Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла"Если бы большинство школьников не проникалось глубокой, искренней нелюбовью к произведениям учебной программы, "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" стала бы одной из самых важных книг в этом списке. В перечне классики, которую ученики штудируют вечерами вместо желанных развлечений, она нужна постольку, поскольку отвечает самому главному критерию классической литературы - творение Энн Бронте проверено временем. Лично для меня это означает актуальность - и что есть, того не отобрать; 1848 или 2013, а граждан алкоголиков и тунеядцев, как и наивных романтичных барышень, кругом пруд пруди. И "Незнакомку из Уайлдфелд-Холла" стоит читать не потому даже, что это прекрасный викторианский роман с вересковыми пустошами, старыми поместьями, семейными тайнами и прочими милыми сердцу вещами, но потому что это прекрасная возможность научиться на чужих ошибках. На своих не стоит, потому что набитые супружеской жизнью шишки могут оказаться тяжкими телесными повреждениями.
Хелен Грэхем переезжает в запустевший Уайлдфелл-Холл с маленьким сыном и тут же попадает под прицельный огонь местного общества. Лишнее напоминание о том, как тяжело, несмотря на всю романтичность эпохи, тогда жилось: неправильно сказанное слово, превратно истолкованный взгляд, двусмысленная улыбка - и ты, в лучшем случае, не умеешь держать себя в руках, а в худшем - опорочена. Хотя, на самом деле, книга полна таких напоминаний, потому что место женщины в социуме, подчиненной, обязанной почитать своего мужа, каким бы мерзавцем он не был, бесправной и обвиненной во всех грехах на том и этом свете, - пожалуй, главная тема романа. Мне он кажется не историей любви, но социальной драмой, публикация которой в свое время прогремела как взрыв.
Но почему только в свое время? Разве сейчас не найдется людей, которые, как преподобный отец, скажут, что Хелен должна была терпеть выходки своего мужа, оказавшегося не прекрасным принцем, а лжецом, алкоголиком и изменщиком? Разве никто не бросит "дурасамавиновата", не скажет, что надо было быть внимательнее или найти к супругу другой подход? Скажут, конечно, и это до омерзения напоминает культуру изнасилования, цветущую пышным цветом гнили, с ее обвинением жертвы и оправданием преступника.
Может показаться, что Хелен - наивная дурочка, но это впечатление рассеивается без следа после прочтения ее дневника, составившего изрядную (и чуть затянутую) долю книги. Обычно мне, как и многим другим, чужды идеальные в своей положительности персонажи, добрые, благородные, ангельские - но это совсем другой случай. У загадочной незнакомки прекрасные глаза и очаровательные черты лица, но у нее также острый ум - и внутренний стержень, который, кажется, сделан из титана. В сочетании со смелостью, с которой она отстаивает то, что считает правильным, мисс Грэхем больше похожа на амазонку в кринолинах, чем на романтичный и нежный идеал женственности. Отсутствием последней ее попрекают другие персонажи, как бы подчеркивая, что женственность в традиционном представлении - это поклонение мужчине, которого в ней нет. Солидарна; если назвать рабство красивым словом, это не подарит тебе свободы.
Насколько я восхищена персонажем Хелены, настолько неприятны мне были мужские персонажи романа, за исключением ее брата. Даже Гилберт, трепетный возлюбленный, по сути своей эгоист, хоть и не настолько испорченный, как первый муж героини - читая дневник любимой женщины, он больше обеспокоен тем, что она когда-то принадлежала другому, а не тем, сколько лет страданий ей пришлось вытерпеть. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что мать прямым текстом говорит ему: "Твой долг - ублажать себя, а долг твоей жены - ублажать тебя", и Гилберт, на самом-то деле, проявил чудеса моральной стойкости.
Отличная, важная, нужная книга.
И пейте вечерами чай, но не вино.
Джоан Роулинг "Случайная вакансия"Джоан Роулинг "Случайная вакансия"
Существенных недостатков у книги только два. Во-первых, сначала она кажется слишком затянутой, хотя экскурс на задворки вылизанных английских палисадников и в головы их владельцев необходим. Во-вторых, известная в первую очередь поттерианой, Роулинг посредством чернухи очень – слишком – старательно отгораживалась от произведения для детей и подростков, и без существенной доли трэша можно было обойтись без вреда.
Но все это, на самом деле, неважно.
Мне кажется, нужно больше подобного рода книг – о маленьких городах и о больших, о школах и работах, о взрослых и детях. Таких, в которых неприятности, грязь, трагедии и боль самых обычных людей не упоминаются стыдливо парой строчек, но сами становятся историей. Кому приятно слушать эти истории, кому приятно вдыхать миазмы и смотреть на свалку социума, которую можно найти в самых приличных (ненавижу это насквозь гнилое слово) семьях? Да никому, конечно. И поэтому мы отворачиваемся. Отворачиваемся. Отворачиваемся.
В «Случайной вакансии» почти ничего не происходит: местечковые игры в большую политику, взлом допотопного сайта городского совета приводит к целому ряду скандалов, дети воюют в школе и доме, взрослые лицемерят, улыбнулись пошире, сейчас вылетит птичка, все должны выглядеть счастливыми. И тем, кто не желает самодовольно цеплять на себя маску благополучия, приходится туго.
Кто-то влюбляется, режет руки, пробует травку, терпит семейные дрязги, изменяет мужу со школьником, попадает в больницу – со временем все эти сюжетные линии кажутся пунктирными по сравнению с историей Кристал. Кристал, которая тянула на себе маленького брата и мать-наркоманку, которая была плевком в лицо общественности, которая не заслуживала всего этого.
В маленьких городках, во всех этих сайлент хиллах, не бывает ничего хорошего. Но ведь разруха, как известно, в головах.
Джон Максвелл Кутзее "Бесчестье"Джон Максвелл Кутзее "Бесчестье"
Пожилой университетский преподаватель увольняется после интрижки со студенткой и едет на отдаленную ферму к взрослой дочери. Завязка для приторной истории о социальном самоубийстве и духовном исцелении – но, слава богу, «Бесчестье» не об этом, бесчестье не в этом.
Дэвид Лури огражден от жизни непробиваемой стеной внутреннего одиночества. Он не слишком любит свою работу и не пытается найти общий язык со студентами, на что они отвечают взаимностью. А вскоре и работы не остается. Общение с бывшей женой превращается в коллекционирование шпилек, а роман со студенткой терпит эпохальный крах. Он не может найти себя ни в фермерском труде, ни в творчестве. Его собственная дочь – чужой, закрытый на все замки человек, которого он теряет окончательно после того, как на ферме происходит несчастье.
Мы живем в мире сомнительной справедливости, а правила правосудия иногда не поддаются никакой логике, как и, местами, поведение людей. Если «фермерскую войну» Люси еще можно понять, то ее поведение в ситуации с изнасилованием остается для меня неприятной загадкой.
В чем бесчестье? В совершении аморальных (а судьи кто?) поступков или в том, чтобы стать жертвой таких поступков, и быть не в состоянии постоять за себя? Более сложным может быть только один вопрос – что такое честь.
Японские квайданыЯпонские квайданы
Сборник традиционных японских страшилок чем-то напоминает отборную антологию крипи-тредов. Все истории достаточно короткие, отличаются не слишком замысловатым сюжетом и написаны без лишних изысков, как раз в духе оставленных на форуме сообщений – или коротких баек, которые здорово травить с друзьями по ночам. Японская знать развлекалась тем, что устраивала специальные вечера в салонах, во время которых с каждой рассказанной историей гасили одну свечу, а последующий рассказ должен был пугать еще больше.
Истории совершенно разные – от пугающих до смешных (одна только «Жена-змея» чего стоит). Читать их стоит хотя бы для более близкого знакомства с колоритными представителями японского сверхъестественного – некоторые действительно незабываемы. Теперь осталось раздобыть «Пионовый фонарь», классический сборник кайданов, потому что этот, хоть хорош и читается легко, скудноват.