Encore un moment, monsieur le bourreau
Шагов пройдено: 18
Бросил, решив, что список навязывает мне чтение того, что я не хочу читать
Список прочитанного : пройденные шаги
★ хорошо ★ ★ превосходно ★ ★ ★ идеально
41. Графический роман. Шон Тан. Прибытие. ★ ★ ★
рекомендую
"Прибытие" — комикс про эмиграцию как побег от тоталитаризма за море, в чужую, очень чужую страну. Автору понадобилось 4 года, чтобы рассказать маленькую историю без единого слова, и я поверить не могу, что он сам не пережил эмиграции. Эта вещь гениальна.
http://youtu.be/kyjrZ33z2b8 - если не видно встроенного видео
19. Книга по мотивам реальных событий. Казакевич. Звезда. ★
читать дальше
Возможно, не буквально "по мотивам реальных событий", но Травкин имел реальный прототип, и работа разведки показана весьма убедительно.
16. Книга любимого писателя, которую вы еще не читали. Юкио Мисима. Храм на рассвете ★ ★
46. Книга, действие которой происходит на Рождество. Евангелие ★ ★ ★
6. Книга, автору которой еще нет 30 Анна Франк. Дневник.
читать дальше
Я сначала постарался найти книгу подходящую под рекомендованное сообществом толкование пункта как "автору нет 30 сейчас", но ничего не нашел. Все впечатляющие книги, выпущенные после 2000-го, написаны, в основном, людьми весьма взрослыми. Остановился на варианте "автору не было 30 на момент написания"
42. Книга автора, которого вы никогда не читали. Томас Де Квинси. Исповедь англичанина, любителя опиума ★ ★
+
Первое, абсолютно автобиографическое произведение де Квинси, написанное ради денег.
Я почему-то ожидал очень изысканной прозы, очаровательной поделки интеллектуала и эстета. Вот, например, наш герой сбегает из школы:
«Я подождал, пока сундук не погрузят на тележку, чтобы отвезти его к возчику, и вслед за нею, "Провидением ведомый", отправился в путь со свертком одежды под мышкой, с книгою любимого английского поэта в одном кармане и томиком Еврипида - в другом.»
Понимаете, о чём я? Но мне следовало обратить внимание на вечно упоминаемое в списке авторов, на которых де Квинси оказал влияние имя Достоевского. Влияние? Да я бы мог указать страницы, на которых Достоевский родился!
В целом — де Квинси действительно и умный, и поэтичный человек, и в книге есть и остроумные находки, и милые аллюзии, но ценна "Исповедь" не как литературное произведение, а именно как документ — воспоминания английского джентльмена начала XIX века о приключении, пережитом в молодости.
«В ранний период моих страданий - в Уэльсе часто, в Лондоне первые два месяца всегда - я был бездомным, мне редко доводилось спать под крышею; думаю, что именно благодаря постоянному пребыванию на воздухе я не умер от мучений; но позже, когда погода сделалась холодною и суровою и когда от долгих лишений меня стала одолевать болезненная слабость, безусловным счастием явилось то, что человек, с чьего стола я кормился, позволил мне оставаться на ночь в огромном и пустом доме, который он нанимал. Я называю его пустым, потому что в доме этом не было ни слуг, ни постояльцев, не было и мебели, за исключением стола и нескольких стульев. Однако, осматривая новое жилище, я неожиданно нашел в нем еще одного обитателя - бедную и брошенную всеми девочку лет десяти. Она, кажется, сильно голодала и потому выглядела гораздо старше. Несчастное дитя поведало мне, как уже многие месяцы живет здесь в совершенном одиночестве, и бедняжка несказанно обрадовалась, узнав, что отныне я буду делить с нею страшные ночные часы. Дом был велик, и по ночам его просторные комнаты, свободные от мебели, а также пустынные лестницы наполнялись гулким эхом крысиной возни, и бедное дитя, терпевшее телесные муки недоедания и холода, вообразило, будто бы дом населен привидениями, отчего, казалось, страдало еще сильнее. Я обещал девочке защиту от всех призраков, но, увы, большего предложить ей не мог. Мы спали на полу, подложив под головы связки Богом проклятых судейских бумаг, а покрывалом служило нам нечто вроде большого кучерского плаща. Вскоре, однако, мы обнаружили на чердаке старый чехол для дивана, маленький кусок ковра и прочее тряпье, которое пусть немного, но все же согревало нас. Несчастная девочка прижималась ко мне, спасаясь от холода и призрачных врагов своих. И в дни, когда болезнь тяготила меня меньше обычного, я обнимал бедняжку, и та, почувствовав тепло, наконец засыпала.»
43. Книга, которая давно стоит у вас на полке, но вы ее так и не прочли. Эрих Фромм. Бегство от свободы ★
23. Книга, которой уже больше 100 лет. Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. (160 лет) -
+
В XIX веке в Америке Генри Лонгфелло, белый, решил создать эпос на основе мифологии североамериканских индейцев. Я хоть и придрался к теме "ах, почему у этих народов нет стихотворного эпоса, он должен быть, сейчас я им его напишу", но не то чтобы меня этот западоцентризм так уж сразу восстановил против поэмы, несмотря даже на то что сам Лонгфелло говорил, что это, мол, "индейская Эдда". Ну ладно, 19 век. В качестве формы автор выбрал стихотворный размер Калевалы, что поначалу мне просто мозг разрывало — вроде читаешь Калевалу, но индейцы. Потом он кажется, этот ритм немного потерял, и близясь к завершению, я уж было подумал, что прочитал нечто, обладающее ценностью лишь исторической, но ничего, как тут случилось это.
« Нет, не гусь, не цапля это,
Не нырок, не Птица-баба
По воде плывет, мелькает
В легком утреннем тумане:
То березовая лодка,
Опускаясь, подымаясь,
В брызгах искрится на солнце,
И плывут в той лодке люди
Из далеких стран Востока,
Лучезарного рассвета;
То наставник бледнолицых,
Их пророк в одежде черной,
По воде с проводниками
И с друзьями путь свой держит.
И, простерши к небу руки,
В знак сердечного привета,
С торжествующей улыбкой
Ждал их славный Гайавата,
Ждал, пока под их пирогой
Захрустит прибрежный щебень,
Зашуршит песчаный берег
И наставник бледнолицых
На песчаный берег выйдет.
И когда наставник вышел,
Громко, радостно воскликнув,
Так промолвил Гайавата:
"Светел день, о чужеземцы,
День, в который вы пришли к нам!
Все селенье наше ждет вас,
Все вигвамы вам открыты.
Никогда еще так пышно
Не цвела земля цветами,
Никогда на небе солнце
Не сияло так, как ныне,
В день, когда из стран Востока
Вы пришли в селенье наше!
Никогда Большое Море
Не бывало так спокойно,
Так прозрачно и свободно
От подводных скал и мелей:
Там, где шла пирога ваша,
Нет теперь ни скал, ни мелей!
Никогда табак наш не был
Так душист и так приятен,
Никогда не зеленели
Наши нивы так, как ныне,
В день, когда из стран Востока
Вы пришли в селенье наше!"
И наставник бледнолицых,
Их пророк в одежде черной,
Отвечал ему приветом:
"Мир тебе, о Гайавата!
Мир твоей стране родимой,
Мир молитвы, мир прощенья,
Мир Христа и свет Марии!"»
Далее Гайавата завещав своему народу слушать наставления белых, удаляется в закат (буквально). Мне остаётся только добавить, что Лонгфелло называет главного героя неправильным именем - он использовал легенды народа Оджибве и имя героя должно было быть Нанабожо, а Гайавата это ирокезское имя.
32. Трилогия. Л.Н. Толстой. Детство. Отрочество. Юность ★
26. Мемуары. Юсуфзай Малала и Кристина Лэмб. Я — Малала ★ ★
+
Я читал, потому что знал кто такая Малала ещё до покушения, и хотел знать больше (в общем, я надеялся найти ответ на вопрос how are you so brave?), но книгу рекомендую абсолютно всем, включая тех, кто слышит имя Малалы впервые. На мой взгляд, чтобы заинтересоваться её историей, достаточно зайти в википедию: правозащитница, так, борец за право женщин на образование, ага, лауреатка Нобелевской премии мира... 1997 года рождения?!
Малала Юсуфзай — девушка из пакистанской долины Сват, где взяли власть талибы. Она покрывает голову, но не закрывает лицо и считает, что все девочки должны учиться в школе, о чём не раз заявляла публично, на радио и телевидении. В 2012 году, в школьный автобус, в котором 15-летняя Малала возвращалась домой вошёл талиб и выстрелил ей в голову. Девушку увезли на лечение в Англию, где она проживает и сейчас.
О чём 17-летняя может написать в 400-страничной биографии? Конечно, о семье, об отце — истоке храбрости (я нашел ответ на свой вопрос), о школе, о покушении, о переезде в Англию. И я прямо слышу, как Кристина Лэмб, или редактор, говорят что-нибудь вроде: «Послушай Малала, мы вообще-то ничего не знаем о Пакистане, о твоём народе, расскажи откуда ты», и Малала рассказывает о том, кто такие пуштуны, и как они живут в своих деревнях, об исламе, о том, как талибан проник в долину, о войнах, о политике, о том, откуда взялся бен Ладен, и причём тут американцы и русские. Не скажу, что вся история Пакистана от войн с англичанами и конфликтов с индусами до убийства Беназир Бхутто во всех нюансах откроется перед вами, но представление Малала даёт очень хорошее. Особенно интересно читать, потому что Малала глубоко верующая мусульманка, плоть от плоти своего народа.
«Меня назвали в честь Малалай из Майванда, величайшей национальной героини Афганистана. Пуштуны – это гордый народ, состоящий из множества кланов, разбросанных между Пакистаном и Афганистаном. В течение веков мы живем, руководствуясь сводом жизненных правил, называемым Пуштунвали. Согласно этим правилам, мы должны оказывать радушный прием всем гостям без разбора, а самым главным нашим достоянием является нанг, то есть честь. Потеря чести – это самое худшее, что может случиться с пуштуном. Позор невыносим для мужчин нашего племени. «Без чести мир не стоит ни гроша» – гласит наша пословица. Внутриклановая вражда настолько распространена среди пуштунов, что слово «двоюродный брат» – «тарбур» – означает также «враг». читать дальшеНо когда дело доходит до того, чтобы дать отпор чужакам, претендующим на наши земли, мы забываем о раздорах. Все пуштунские дети с ранних лет знают историю о том, как Малалай подняла афганскую армию на бой с англичанами. Было это в 1880-х годах, во время второй англо-афганской войны.
Малалай была дочерью пастуха, живущего в Майванде – маленьком городе, расположенном в пыльной равнине к западу от Кандагара. Когда она была подростком, ее отец и человек, которому она была обещана в жены, как и тысячи других афганцев, ушли сражаться с британскими захватчиками. Вместе с другими женщинами Малалай отправилась на поле боя, чтобы перевязывать раны и подносить воду. Потери афганцев были огромны. Когда Малалай увидела, что знаменосец убит, она привязала на древко свое белое покрывало и устремилась в гущу сражения.
– Возлюбленные братья! – кричала она. – Если сегодня вы сумеете избежать смерти, по воле Аллаха ваши имена станут для потомков символом бесчестья!
Через несколько мгновений Малалай упала, сраженная пулей, но ее слова и храбрость вдохновили афганских воинов, и они переломили ход битвы. Англичане понесли одно из самых сокрушительных поражений за всю историю британской армии. Афганцы были так горды, что последний афганский падишах воздвиг в центре Кабула монумент в честь победы при Майванде. Прочтя «Записки о Шерлоке Холмсе», я с радостью узнала, что доктор Ватсон, прежде чем стать помощником великого сыщика, принимал участие в этой битве и даже был ранен. В общем, Малалай – это наша Жанна д’Арк. Множество женских школ в Афганистане носят ее имя. Мой дедушка, богослов и сельский имам, не одобрил решения моего отца назвать меня в честь национальной героини.
– Это скорбное имя, – сказал он. – Оно означает «погруженная в печаль».
Когда я была маленькой, отец часто пел мне песню, написанную знаменитым поэтом Рахманом Шахом Саидом, уроженцем Пешавара. Последний куплет завершался такими словами:
О, Малалай из Майванда!
Восстань вновь, чтобы пуштуны услышали песню чести.
Твои вдохновенные слова перевернули мир.
Прошу тебя, восстань вновь!
Отец рассказывал историю Малалай всем, кто приходил в наш дом. Мне нравилось ее слушать, нравилась песня, которую пел отец, нравилось, как звучит мое имя, когда его произносят люди.»
40. Книга, в которой используют магию Сюзанна Кларк. Джонатан Стрендж и мистер Норрелл. ★ ★ ★
+Книга получила Хьюго и кучу других премий, была вознесена критиками на небеси, но больше всех запомнился Нил Гейман, озадачивший многих своим заявлением, что книга Кларк — «лучший фантастический роман Англии за последние СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ». Возникает вопрос, что же там было написано 70 лет назад настолько же потрясающего?
Книга об английских джентельменах-волшебниках времён наполеоновских войн. Сюзанна Кларк описывает начало 19-го века и... она пишет об Англии как Чарльз Диккенс. Она пишет беседы в этих самых английских гостиных как Джейн Остин. Она пишет войну как Лев Толстой. Но если она и впитала в себя всю Англию: с характерным юмором, с зимними пустошами, холодными холмами, меланхолией и мраком, с взрывами потусторонней красоты, с историями об эльфах, крадущих детей (тех самых фейри из северных легенд), то её, тем не менее, нельзя назвать вторичной, всё это, от фейри до Диккенса, впитано и отлито в совершенно новой форме и своём собственном стиле — 900-страничном романе описывающем альтернативную Англию во всей полноте исторического процесса (я, наверное, до конца жизни буду путаться в версиях и полагать, что герцог Веллингтон пользовался услугами волшебника при Ватерлоо, а севером Англии 400 лет правил Король-Ворон, чьего возвращения северяне ожидают и по сей день), создаваемом, в том числе 180 примечаниями, рассказывающих истории о колдунах и эльфах былых времен.
Роман восхитительный. Сюжет и развязка на высоте, про качество стиля я уже сказал, примечания, комментирующие повествование, потрясающий реализм, подкрепленный знанием истории (Кларк знает, например, какой длинны должна быть цепочка часов у денди - как это не ценить?), красота и хоррор (на мой взгляд ужасает больше реальное, а не сверхъестественное)
отрывок***
Дролайт вспомнил — нечто подобное он уже испытывал, когда при нем вершилось колдовство. Словно открылись невидимые двери, и сквозь них ветер принес запахи леса, вереска и болота. Непрошеные видения кружились вокруг. Дома больше не казались пустыми. Дролайт мог видеть сквозь стены. Комнаты заполнились, но не людьми, а некими существами, некими древними Духами. Вот они: Огонь, Камень, Дождевой Поток, Стая Птиц, Склон Холма, Крошечные Создания с Темными и Загадочными Мыслями и прочие, прочие, прочие.
— Кто они? Что это? — изумленно прошептал он, чувствуя, что все волосы на голове встали дыбом.
Затем Дролайта захватило новое ощущение — он словно падал вниз, в то же время оставаясь на ногах, ибо на самом деле падал вниз его разум.
Англия. Он стоит на склоне холма. Идет дождь, словно серый призрак. Дождь падает сквозь него, и сам он становится тонким, как дождевые струи. Дождь смывает все мысли, хорошие и дурные. Он уже не помнит своего имени. Все смывается дождем, словно грязь с камней. Дождь наполняет его новыми мыслями и новой памятью. Дождь опутывает холм изысканным кружевом, потоки струятся по склону, словно кровь по венам. Забыв, что он человек, или когда-то был им, он и сам становится дождевым потоком. Он падает на землю вместе с дождем.
Он лежит под землей, под английской землей. Прошли долгие годы — холод и дождь просочились сквозь тело, камни сдавили его. В темноте и молчании он растет вширь. Он становится землей, он становится Англией. Звезды смотрят на него и разговаривают с ним. Камни задают вопросы, и он отвечает им на их языке. Река струится сквозь него, холмы набухают меж: пальцев. Он открывает рот, и с выдохом на землю приходит весна.
В темном зимнем лесу он становится чащей. Деревья вокруг, бледный, робкий солнечный свет падает между темными стволами — колоннами. Он смотрит вниз. Юные ростки протыкают его здесь и там, они прорастают сквозь тело, сквозь руки и ноги. Глаза больше не закрываются, потому что из них тянутся сучья. Насекомые ползают в ушах, пауки свили паутину во рту. Он понимает, что уже долгие годы врастает в лес. Он знает лес, и лес знает его. И больше не осталось вопросов — что есть лес? что есть человек? Тишина. Падает снег. Он кричит…
Темнота.
Словно всплыв из темных глубин, Дролайт пришел в себя. Кем он только что был — Стренджем, Лесом, самой Англией — какая разница? Главное, теперь он снова вернулся. Древние духи покинули его. Его мысли и ощущения снова сжались и стали вполне человеческими. Вспомнив недавние переживания, Дролайт почувствовал головокружение. Он внимательно осмотрел свои руки, откуда совсем недавно пробивались юные ростки. Руки снова стали целыми, но до чего же они болели! Он всхлипнул и оглянулся на Стренджа.
Волшебник прислонился к двери, что-то бормоча про себя. Он ударил рукой по стене — камень изменил форму и превратился в ворона. Птица расправила крылья и взмыла в ночное небо. Стрендж ударил снова — еще один ворон поднялся в небо. Еще и еще, одна за другой птицы взлетали вверх, пока черные крылья не закрыли звезды.
Стрендж поднял руку и снова ударил…
13. Книга, действие которой происходит в другой стране Чарльз Портиз. Железная хватка ★ ★
+
Первая фраза романа:
«Кое-кто не шибко поверит, что в четырнадцать лет девочка уйдет из дому и посреди зимы отправится мстить за отца, но было время — такое случалось, хотя не скажу, что каждый день. А мне исполнилось четырнадцать, когда трус, известный под именем Том Чейни, застрелил моего отца в Форт-Смите, Арканзас, — отнял у него и жизнь, и лошадь, и 150 долларов наличными, да еще два куска золота из Калифорнии, что отец носил в поясе брюк»
Это вестерн, великолепно стилизованный язык, Америка 1870-х, захватывающий сюжет
12. Сборник рассказов. Варлам Шаламов. Колымские рассказы /без оценки/
must read +
Все знакомые и незнакомые говорили об этой книге с таким холодным ужасом в глазах, что я ожидал гуро. Но нет, Шаламов пишет ад со всей деликатностью интеллигента.
Когда Папа Римский недавно поставил в один ряд геноцид армян, нацизм и сталинизм, я слышал возмущение, как мол так, нас и их ровнять, мы хорошие, это Запад опять очерняет Россию своей пропагандой. Я понимаю, откуда это чувство: каждая семья имеет свою историю в Великой Отечественной + культурный пласт литературы и кинематографа. А тут твоих героических предков кажется сравняли с врагом, с фашистом. Но Франциск говорил не о войне, и не о том, кто там был правым, а кто — державой зла, он говорил о жертвах преступных государств. В России не осознаны преступления сталинизма. Я не считаю, что нужно начинать кричать mea culpa, ибо сам я никакой ответственности за грехи покойных сограждан пока не ощущаю, но осознать, что СССР было жутким тоталитарным государством, и одни люди в нем поломали судьбы другим — это важно
Посему считаю, что "Колымские рассказы" должны быть в школьной программе
38. Книга, которая заставила вас плакать Джон Стейнбек. О мышах и людях -
Выбрал по подборке Лабиринта Книги, над которыми плачут
+
Возьми персонажей-маргиналов. Бедный батрак-дурачок? Да! Древний старик-уборщик? Однорукий! Негр-конюх? Горбун! Потом вставь «трогательные» сцены. Мечты, мечты очень трогательны. Нагнетай саспенз, чтобы с самого начала было ясно, что ничем хорошим это не кончится. Снова вставь трогательную сцену. Да, можно ту же самую.
Всю повесть острое ощущение, что тобой пытаются манипулировать произведением, созданным на конструкторе
27. Книга, которую можно прочесть за деньВарлам Шаламов. Очерки преступного мира ★
+В колымских рассказах о "блатарях" Шаламов упоминает с неизменной ненавистью. Вероятно, не только от презрения к миру, где знают только право сильного, но и от личной обиды: нельзя было за столько лет в лагерях не натерпеться от воров. Тем не менее, эти упоминания о своеобразной субкультуре "воров в законе" двадцатого века показались мне интригующими. Как "блатные" умудрялись в лагере не работать? Как, будучи меньшинством, держали в страхе весь барак? Шаламов пишет несколько очерков, преследующих одну цель — указать на опасность романтизации образа "блатных" в культуре, развенчивая мифы о благородных ворах, перевоспитании и прочем. Очень познавательно вышло, на мой взгляд. Кроме описаний звериного бытия человеков, не имеющих никаких этических границ, есть крайне интересная в историческом смысле глава про то, что стало с урками, воевавшими в отечественной войне. (Кстати, вкусно читать текст вороненавистника, пересыпанный блатной феней)
Отношение к женщине – лакмусовая бумажка всякой этики.
17. Книга, которую вам порекомендовали друзья. Кобо Абэ. Человек-ящик -
+На момент выпадения пункта последней полученной рекомендацией была "Унесенные ветром". Я был к такому не готов, и сделал emergency call "посоветуй мне книгу!". Получил Абэ и в итоге тащился сквозь него с чувством, что меня подставили
Я не понимаю, что произошло в книге, и это новое свежее ощущение
Полагаю, кстати, что книгу стоит читать как триллер или детектив, разгадывая именно сюжетную сторону произведения, а вовсе не как какую-то метафору изоляции человека в современном обществе или что-то вроде того.Вторая за год книга японского автора — и опять с темой вуайеризма
47. Пьеса. Еврипид. Медея ★ ★ ★
3. Книга, по которой поставлен фильм Томас Харрис. Ганнибал: Восхождение
Мой список 2015 вне вызова (88 книг с отзывами)
@темы: Список-2015
-
-
12.01.2015 в 16:07спасибо за рек "Прибытия", кажется, действительно волшебная книжка.
-
-
12.01.2015 в 17:32"Прибытие" очень впечатляющая вещь, не пожалеете
-
-
07.02.2015 в 14:48идеальный выбор
а какое Евангелие читали? или все?
-
-
07.02.2015 в 16:06я тоже так решил
четыре каноничных
-
-
13.03.2015 в 12:46-
-
13.03.2015 в 16:45Хотя интересно: мне кажется, я видел бумажную в книжном, на столе бестселлеров. Довольно неожиданно, учитывая, что все российские комментарии к этой книге начинаются со слов "я вообще-то не знал кто она такая до книги". Просто раскрутили крутую рекламную компанию, из-за того, что книга хорошо продалась на западе?
-
-
13.03.2015 в 17:10Я тоже поразилась перед новым годом, что её реально можно найти в магазинах, думаю да, западные рейтинги сказались. Зато у нас я на днях видела подборку "лучших книг к 8 марта", на первом месте Малала и я было обрадовалась, но за ней "50 оттенков серого" - довольно иронично, по-моему.
-
-
13.03.2015 в 18:04да уж
я против порнофанфиков и бдсм ничего не имею, и вся моя претензия к "оттенкам" это только то что я слышал, что она презентует бдсм в нездоровом ключе. (ну и цитаты, что я видел, были те ещё перлы)
-
-
13.03.2015 в 21:35